Как я был фанатом вампиров и как перестал им быть

В общем-то, персона моя малоизвестная. Так, пописываю время от времени бульварные романчики. Впрочем, я работал в разных жанрах. Думаю, мало кто сможет назвать меня приверженцем мистики или ужасов.

Что ж, думаю, пора раскрыть карты. Писать что-то искреннее намного проще, нежели пытаться завуалировать и выдавать себя за кого-то другого. Да, я пишу десять лет. Да, вампирская тематика преобладает. Но я не фанатею от вампиров, да и ужасов впрочем-то тоже.

Если вы меня спросите: «Зачем мне стоит читать поток мыслей неизвестного чувака?» - то я вам отвечу просто: «Не хотите читать – скачайте аудиокнигу и слушайте себе на здоровье». Глупый вопрос – глупый ответ.

Дальше все пойдет еще глупее. Пару лет назад мне довелось подрабатывать журналистом. К сожалению, связи подрастерял, но навыки не забыл. Придется, увы, мне самого себя проинтервьюировать. Заодно станет понятно, как я докатился до жизни такой.



- Это правда, что ты фанат ужасов?



- Не стану скрывать, вампиры – моя излюбленная тематика. С них и пошло мое знакомство с литературой ужасов. Первым произведением стал сериал «Баффи-истребительница вампиров». Позже я открыл для себя Марка Рейн-Хагена и его «Маскарад», а вампиры хлынули на меня потоком: «охотник на вампиров D», «Блейд», «Хелльсинг», «Дракула» и фильмы, поставленные по этой тематике, «Носферату – симфония ужаса»… Перечислять можно еще долго.

Дальше были мастера ужасов – Кинг и Кунц. Второго читал взахлеб, но быстро невзлюбил. А вот первый до сих пор является для меня эталоном писателя. Эта литература прошла со мной школьные годы и повлияла на формирование моих взглядов.



- Но при этом ты заявляешь, что больше не любишь вампиров?



- Давайте сначала посмотрим на термин «вампирская литература». Каждый из нас представил в голове свой образ. Кто-то увидел викторианский роман, кто-то – боевик в жанре ужасов, кто-то – мистическую-готическую историю. Кто-то читает все книжки про вампиров, кто-то – про неизвестных монстров, а кто-то знаком с такими произведениями поверхностно в рамках «обязательной программы» с Брэмом Стокером и Стефани Майер.

С точки зрения фанатов литературы ужасов, я – не фанат. С точки зрения обычных людей, я – гик.

Мне это вот как видится. Да, лет пять назад вампиры стояли в центре моих произведений. Я упивался идеей бессмертия. Мне хотелось стать одним из них – сильным и смелым, ловким и прытким, коварным и хитрым. Хотелось быть существом, над которым не властно время, которое смогло бы перешагивать из эпохи в эпоху.

Вкусы не меняются.

Какая глупость! В 14 лет я думал, что вампиры – это круто. В 17 – что заезжено. В 20 я стал просто писать обо всем на свете. Мистика перестала быть для меня идолом, которому беспрекословно поклоняешься. Она не стала и верным учителем, которая могла бы создать нового Кинга. Она оказалась всего лишь послушным инструментом в моих руках. Мое мастерство оказалось заточенным только в одном компоненте, что существенно обедняло мои возможности. В 14 лет я думал, что мои вкусы не поменяются. В 20 лет я думал, что только кретин может остановиться в развитии.

Все поменялось вокруг. Десять лет назад сотовые телефоны не вошли еще в обиход, а нынче их можно купить даже на китайской барахолке. Я думал, что первая любовь – это навсегда, но теперь понимаю, что это – лишь один из этапов взросления.

Ничто никуда не девается. Я по-прежнему пишу мистику. Но больше мне незачем восхищаться вампирами. Я не тащусь от бессмертия, но меня занимают вопросы, кем бы я стал, если бы вдруг получил такой дар. Концепция изменилась, согласитесь? Два года назад я решился на эксперимент, пробуя свои силы в разных жанрах. Он обогатил мой словарный запас, наделил немалым количеством идей, научил мыслить нестандартно, но главное – приучил думать нейтрально.

Мои персонажи перестали быть олицетворением меня. Не нравится клубная жизнь? Главный герой станет прожигателем жизни! Никогда не бывал на море? Батенька, да раскройте вы пиратов! Не женщина? Да ладно вам, попробуйте рассказать о тонкой девичьей душе. Я стал влезать в шкуры самых разных личностей, и знаете что? Мне понравилось. Мои персонажи перестали быть Марти Сью, они не оказались наделены всеми силами. Группа персонажей стала во главе угла. Каждый из персонажей больше не выполнял роль мебели, а являлся важным винтиком или команды героев, или сюжета. Один персонаж мог удовлетворить жажду бессмертия, другой – ловкости. Я стал смотреть на проблему с разных сторон, и это помогло создать колоритных личностей.

Ну и эмоции. «Баффи» с ее мрачной атмосферой и готичными вампирами навсегда останется частичкой меня, но нет смысла пересказывать сюжет в своих новеллах, ведь мне по силам создать свое. Чувство страха я редко испытываю, но при просмотре «Чужого» космос меня здорово напугал. Таких эмоций мне не доведется испытать уже никогда. Если я буду вечно отдавать дань тем фильмам, сериалам, книгам, которые повлияли на меня, то никогда не создам свое оригинальное произведение, которое смогло бы оставить свой след.



- Ты просто хочешь, чтобы тебе поверили.


- Смешная шутка. Жизнь куда сложнее.

Да, я бы хотел, чтобы мои книги читали. Да, в оценках своих персонажей мне не уйти от субъективизма. А кто сможет уйти? Они являются плодом моего воображения, и потому для меня являются идеальными и органичными. Другие же могут найти кучу изъянов и недостатков, и это будет правильно и объяснимо. Мы по-разному смотрим на вещи. Смотря на мир глазами разных персонажей, ты будешь ограничивать себя их образами, за рамки которых выходить строго запрещено. Но все-таки авторский стиль будет чувствоваться. Это не хорошо и не плохо, такова писательская участь.

А вот теперь мы подошли к главному. Мой подход к писательству не изменился. В 14 лет мои тексты читались, и в 20 лет они читаются. Их ругают или хвалят, но все же читают. В 14 лет фанатизм по вампирам заставляет тебя любовно описывать этих существ. Никто не запрещает это делать и в 20 лет, просто теперь помимо вампиров ты смотришь на мир и глазами жертвы. В 14 лет ты еще не можешь создать конфликт из-за своей зашоренности, в 20 лет его появление назрело.



- Но разве писатель может признаться в предпочтениях?


- Как ты это видишь? Что я вот так встану и скажу: люблю ужасы и хочу писать только их. А завтра у меня выйдет кулинарная книга, и критики смешают меня с дерьмом.

Мой кругозор никогда не будет состоять из одних вампиров. Тематика рано или поздно изживет себя. Ты можешь стать Роулинг или Майер, и тогда тебе придется стать героем «одного романа», который удачно выстрелил. Ужасы и мистика – гибкие жанры, которые немало выиграли от смешивания с фэнтези (привет «Забытым Королевствам») и научной фантастикой (привет «Чужому»). А уж «Новолуние» и вовсе копирует черты Шекспировских сонетов.

Больше всего обижает то, что тебя называют предателем. Вот, дескать, пару лет назад ты мог взахлеб перечислять злодеев из «Баффи», а нынче рефлексирующе смотришь «Кровь и шоколад». Люди, пришедшие в жанр 2-3 года назад, мнят из себя профи. Они уже все знают о вампирах, и если ты немного выходишь за пределы этого мира, то начинаются претензии.

Я рос бок о бок с разными людьми. С кем-то общаюсь, с кем-то – нет. Интересы поменялись, кто-то даже обзавелся семьей. Глупо советовать писанину подростка взрослому дяде, нянчащемуся с годовалым ребенком. Но эти люди также повлияли на формирование моих взглядов. Они отказались от ненужного, чтобы добиться чего-то важного, так почему я не могу так поступить?

А считать это предательством мне кажется глупостью. В мире не все завязано на конфликтах. Лучше просто расслабиться и погрузиться в приятную атмосферу любимой книги.



- Так о ком ты теперь пишешь?



- Об ангелах и демонах. О роботах, которые умеют сострадать, и о людях, которые превратились в бездушных машин. О милосердных старцах и перемалывающих внутри себя людей транснациональных корпорациях. Но чаще всего я пишу крутые истории, на основе которых чему-то можно научиться.



- Думаешь, за такое откровение тебе поставят больше плюсиков?



- Я не был наивен, когда начинал путь писателя, ибо труд этот воистину сложный. Мне прекрасно известно, что популярность сложно завоевать, но я за ней не гонюсь. Слава найдет достойного.



Те люди, которые остаются настоящими фанатами одного произведения на всю жизнь, вызывают только уважение. Те, кто любят произведения про вампиров или драконов, вызывают восхищение. Я просто хотел вернуться к началу, к вопросу об искренность. Знай, читатель: я был искренен с тобой в этой беседе. Хочу верить, что и ты будешь искренен, хотя бы – с самим собой.